Недавно в филиал детской поликлиники №3 г. Симферополя пришла работать педиатром 48-летняя Марина Николаевна, всего пять месяцев назад вышедшая из тюрьмы, где она 11 лет сидела за убийство. В октябре 2000 г. Марина зарубила топором своего двухлетнего племянника, за то, что тот громко кричал, пока она пыталась разобраться с его мамой — своей родной сестрой, пишет «Сегодня». Подробности этой жуткой истории нам рассказала мама погибшего мальчика — 46-летняя Ольга Ерещенко.

«В тот день я была дома, пекла торт. Ждала в гости сестру и подругу. Первой пришла сестра, с пакетом (в этом пакете был топор и сменная одежда). Я предложила Марине кусочек торта, она отказалась, и мы все вместе собрались на прогулку. Сестра пошла в ванную за коляской для моего сына, я повернулась спиной, чтобы открыть входную дверь. Она подошла сзади и сказала: «Сейчас я вам за все отомщу» — и ударила меня топором. Я упала, а она рубила меня лежачую, врачи потом насчитали 18 ран. А сыночек Коленька, в это время проснулся, стал громко кричать. Ее это, как написано в протоколе, «раздражало», и она на него переключилась. Восемь раз ударила топором. А я лежала без сознания и не могла ему помочь. Сыночек мой мне жизнь спас, отвлек ее. Изрубив нас, Марина захлопнула дверь и ушла домой. Вещи выбросила по дороге, а дома как ни в чем ни бывало занялась приготовлением обеда», — вспоминает Ерещенко.

Ольга, пролежав 40 минут без сознания, выползла на лестничную клетку, где ее и увидели соседи. Израненную женщину увезли в больницу: «Шок у меня был такой, что зашивали без наркоза. Я долго в больнице лежала, только через два месяца узнала, что Коленьки больше нет — от меня скрывали это. Когда узнала, хотела отравиться, напиться таблеток. Собрала пригоршню и не могла открыть рот, челюсть была разрублена. Кормили-то меня через трубочку, — горько усмехается Ольга. — Я не знаю, почему она это сделала, не было никаких ссор, никакой ревности. У меня своя семья, у нее — своя. У меня муж офицер, маленький сын... был. У нее двое сыновей, муж пьяница. Тут скорее зависть. А истинную причину до сих пор не пойму».

Из больницы молодая женщина вышла инвалидом, седая, с шрамами на лице, которое сшивали по частям. Марину осудили на 11 лет, в феврале этого года она вышла на свободу, и в июле устроилась работать в поликлинику. Ольга тем временем родила дочь: «Через два года после того как все это случилось, мне приснился Колечка, сказал: «Мама, у тебя родится дочка Катя». Врачи отговаривали, я могла умереть в родах. Но я настояла на своем. Сейчас Катеньке 9 лет, вожу ее везде за руку, в школу, на кружки. И я не представляю, как она или другой ребенок может однажды попасть на прием к моей сестре. Мало того, что у нее нет опыта, — Марина по специальности врач, но после института она 10 лет сидела дома, и лишь за год до трагедии устроилась врачом в школу. Да и как можно доверить здоровье детей врачу, у которого руки в детской крови?! Наша мама, которая теперь на ее стороне, говорит мне: «Забудь, Колю не вернешь, она свое заслуженное получила». А я не хочу, чтобы она работала с детьми. Что у нее на уме? Я теперь за всех детей боюсь...»

Мы побывали в поликлинике, где теперь работает Марина. Худощавая женщина в очках вежливо согласилась побеседовать, а в ответ на вопрос, рассказала ли она на работе о своем криминальном прошлом, заявила, что слышит об этом впервые: «Я не знаю, откуда это все пошло, — округляет глаза Марина. — Это чушь, у меня нет сестры. И не было никогда. В тюрьме я не сидела. И никого не убивала. О чем в горздраве говорят, меня не касается. Я здесь — пока в отпуске врач, я его заменяю. Раньше я сидела дома, не было необходимости работать».

В Управлении здравоохранения Симферопольского горсовета действительно признают, что взяли на работу отсидевшую срок детоубийцу, но уверяют, что ничего незаконного в этом нет: «Мы приняли ее на работу две недели назад, — рассказывает городской педиатр Людмила Дреева. — До этого она прошла курсы, подтверждающие ее профессиональные качества. У нее есть диплом, сертификат на работу. Так что со стороны закона у нас нарушений нет, а то, что какие-то этические нормы не соблюдены, это другой вопрос. Мы не имеем право ее не взять, потому что она судимая, мы тогда нарушим конституционное право человека на работу». В поликлинике говорить о своей коллеге с журналистами не хотят, а в неофициальной беседе отмечают: «Она замкнутая, странная, да и за две недели мы ее еще толком не узнали». Симферопольские мамы, узнав от Ольги ее историю, водить детей к такому педиатру боятся.

«Человек, отсидевший в тюрьме срок, по закону может работать врачом, — пояснил нам юрист Александр Иванов. — Тем более что убийство было совершено не при исполнении служебных обязанностей, а на бытовой почве. Если работодатель не боится взять на себя ответственность, принимая на работу человека «с прошлым». Кстати, Марину, несмотря на ее зверское преступление, эксперты в 2000-м признали вменяемой. А психолог Ольга Минчик считает опасения мамочек, чьи дети могут оказаться на приеме у такого врача, надуманными: «Почему никто не задает вопрос, а может ли она быть хорошим специалистом? Не паникуйте, а присмотритесь, и, может, на деле она окажется хорошим врачом».

Валентина ВОРОБЬЕВА