УНИКАЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ СПАСЛА АЛЕШУ ЛОГВИНОВА ОТ ПОЛНОЙ
ГЛУХОТЫ. УЧАСТИЕ В СУДЬБЕ МАЛЬЧИКА ПРИНЯЛИ ДЕСЯТКИ ЛЮДЕЙ, В ТОМ ЧИСЛЕ
ЧИТАТЕЛИ "СЛАВЫ СЕВАСТОПОЛЯ".
Об Алеше Логвинове наша газета рассказывала в 2007 году. В то время
положение мальчика было критическим. В один год и восемь месяцев ребенок
потерял слух. Мальчик перестал разговаривать (к тому времени он уже
говорил такие простые слова, как "мама", "папа", "жаба", "дай"), потерял
интерес к окружающему миру. Родители Леши были в отчаянии. Способность
слышать у мальчика, по заключению специалистов, была утрачена навсегда.
Медицинское обследование, проведенное в Киевском лоринституте, показало,
что спасением может стать уникальная операция с применением
нанотехнологий. Речь шла о вживлении так называемого искусственного уха
–– импланта, разработанного австралийскими учеными. Казалось бы, выход
из тяжелой ситуации есть, но и на этом пути возникли серьезные
препятствия. Для проведения операции только на одно ухо требовалось
свыше 40 тысяч евро. Почему Алеша стал глухим? На
тот период основной была версия, что мама мальчика, Ксения, перенесла во
время беременности краснуху. И только некоторое время спустя родители
ребенка, анализируя прошлое, осмелились предположить, что причиной
трагедии могла стать плановая прививка. Ребенок потерял слух в течение
месяца после нее. Были перепробованы все доступные современные
медицинские методы. На какое – то время помогал слуховой аппарат. Но шли
дни, пока, наконец, не настал самый "черный". Специалисты Киевского
лоринститута, осмотрев ребенка в очередной раз, вынесли окончательный
вердикт: стопроцентная глухота.
—Это был самый критический месяц в
нашей жизни,—вспоминает мама Алеши Ксения Логвинова.—Полный слез,
отчаяния, самообвинений, что не уберегли, и страха: что будет с нашим
сыном дальше? Мы понимали, что вся жизнь ребенка поставлена под удар: он
не сможет нас слышать, не научится разговаривать, в перспективе обречен
на обучение и проживание в феодосийском спец – интернате... Излив свое
горе сполна, мы на семейном совете постановили, что будем бороться.
Используем любой шанс. Это был очень важный момент, можно сказать,
переломный.
Кохлеарный имплант, разработанный австралийскими
учеными, представляет собой уникальное и весьма сложное устройство. В
заушной области черепной коробки делается углубление, куда закладывается
приемник – стимулятор с компьютерным чипом в титановом корпусе, от
которого отходят несколько десятков электродов, выполняющих функцию
чувствительных волокон.
Внешняя часть устройства имеет микрофон, а
также передающую магнитную катушку, сообщающуюся с чипом. Речевой
процессор анализирует звук, принимаемый и преобразованный микрофоном в
электрический сигнал, а внутренний чип осуществляет аналого – цифровое
преобразование этого сигнала, кодирование и представление его в виде
частотно – модулированного сигнала. Другими словами, "информация" извне
передается на чип, который воздействует на центральную нервную систему.
Головной мозг "обрабатывает" сигналы, воспринимая их как звук.
—Кохлеарный
имплант стал нашей единственной надеждой,—рассказывает Ксения.—Нам
объяснили, что устанавливать его необходимо в ближайшее время, пока
ребенок растет, иначе способность разговаривать может быть утрачена
навсегда. Тут выяснилось, что в Украине существует очередь на получение
таких аппаратов. В год, как стало известно, по бюджетной программе (то
есть за счет государственных средств) оперируется не более 20 человек. В
очереди нас зарегистрировали 505 – ми, в то время как прооперирован был
только 160 – й пациент. Нам необходимо было ждать 15 лет, пока настанет
наша очередь. Это обстоятельство сводило на нет все усилия. Мы не могли
столько ждать! Оставался один шанс—оперироваться на коммерческой
основе. Операция на одно ухо стоила 40 тысяч евро.
Ксения работает
фельдшером на станции "Скорой помощи". Там же водителем трудится ее муж.
Даже если бы они продали все свое нехитрое имущество, требуемой суммы
не набралось бы. 40 тысяч евро для обычной севастопольской семьи—это
почти как приговор. Тем не менее, надо было искать выход.
—Мы стали
обращаться с просьбой о помощи во все благотворительные фонды, чьи
названия попадались на глаза,—продолжает свой рассказ
Ксения.—Безрезультатно. В лучшем случае приходили отписки с
рекомендацией обратиться в лоринститут и встать в бюджетную очередь. Мы
продолжали обивать пороги казенных учреждений, но это было все равно,
что разговаривать со стеной. Севастопольская госадминистрация выделила
одну тысячу гривен—и на том спасибо. Нам помогали родственники, близкие,
знакомые, но требуемая сумма по – прежнему казалась астрономической.
Тогда мы решили обратиться за помощью к людям через газету. Пришли в
редакцию "Славы Севастополя" и честно рассказали о своей беде, сообщили
свои данные. Севастопольцы откликнулись на статью. Стали поступать
денежные переводы. Кто – то присылал 10, 20 гривен, кто – то—несколько
сотен. Однажды нам пришло письмо, в котором было вложено 25 гривен.
Незнакомые люди сообщали, что их сын болен ДЦП, что они понимают, как
нам сейчас трудно, и искренне сочувствуют...
Время шло, и каждый
прожитый день напоминал об ускользающих возможностях. Бабушка Алеши
рассылала письма по разным адресам, куда вкладывала статью. Однажды,
очевидно в приступе полного отчаяния, она на конверте указала адрес:
"Москва. Лужкову. Путину". Однако тогда это не казалось нелепым или
смешным. Жили надеждой. Через месяц из правительства Москвы пришел
ответ. Нас просили выслать медицинское заключение. А еще некоторое время
спустя раздался телефонный звонок. Из правительства Москвы и
департамента внешнеэкономических связей России сообщали, что фонд им.
Юрия Долгорукого готов взять финансовые расходы, связанные с операцией и
приобретением импланта, на себя. Документы мы выслали в тот же день по
факсу и засобирались в дорогу. В сентябре 2008 года Алеша прошел
обследование. Операция была назначена на декабрь.
—Не
скрою,—признается Ксения,—поначалу в московской клинике нас принимали с
некоторым удивлением. Спрашивали: почему в Украине не захотели
оперироваться? Услышав про очередь, растянувшуюся на 15 лет, одна из
врачей сказала: "Ваша страна плодит инвалидов". Дело в том, что в России
для детей с таким недугом нет очереди. Там существует совершенно иной
подход. Если у нас на такую операцию надо приехать из региона в столицу,
то в российские регионы выезжает мобильная специализированная бригада
врачей. Государство берет на себя обязательство на приобретение и
установку одного "искусственного уха". Второе, при желании и
возможностях, приобретается за личные средства граждан.
Вживление
импланта—это сложная неврологическая операция. Ксения вспоминает, как ей
стало плохо, когда она увидела, что в операционной будут работать
одновременно 12 специалистов: хирурги, реаниматолог, отоларинголог,
технологи, аудиологи... Вживляя чип в кость, его в операционной сразу и
настраивают. На специальном оборудовании проверяется каждый из 22
электродов. После операции требуется время на заживление шва. И только
потом аппарат подключают.
В общей сложности Логвиновы пробыли в
Москве 9 месяцев. Когда имплант подключили, Алеша пережил стресс.
Очевидно, мир, полный самых разнообразных звуков, напугал его. Ребенок
замкнулся и два месяца не издавал ни звука.
—Я плакала,—признается
молодая женщина,—думала, все даром. Сыну было три с половиной года, а
меня предупреждали, что такая операция эффективна для детей в возрасте
до трех лет... Но однажды Алеша подошел и громко сказал: "Гулять!" Чуть
позже он заговорил сразу целыми словами: "машина", "собака", "самолет".
Конечно,
в развитии речи мальчик сильно отставал от сверстников. Надо было
многому учиться. Все свободное время Ксения посвящала занятиям с сыном,
учила его названиям предметов, заставляла проговаривать звуки вслух.
Например, было очень сложно освоить буквы "щ", "ш" и "х". Полгода Алеша
их попросту не различал. Не было четкой дифференциации импульсов (первое
время специалисты постоянно настраивают аппарат). Алеша уставал и со
словами "Не хочу!" снимал "наушники". Мягко и настойчиво Ксения
продолжала работать с сыном.
Считается, что процесс реабилитации
может растянуться на несколько лет. Поэтому операция—это только один из
этапов. Несмотря на всю уникальность, имплант, как любая техника, может
дать сбой. В России такие дети до совершеннолетия обслуживаются в
сурдологическом центре бесплатно. В Украине, к сожалению, существуют
ограничения. Только 6 настроек и 10 занятий со специалистом можно
получить за государственный счет.
В Севастополь Алеша вернулся
слышащим. Но каково было изумление родных, когда через полтора года, в
аккурат на Лешин день рождения, они обнаружили в почтовом ящике
приглашение в Киев. Официальная бумага из лоринститута сообщала, что
украинская сторона закупила сразу 300 кохлеарных имплантов. Необходимо
срочно подтвердить согласие на проведение операции или отказаться.
—Мы
даже подумать о таком не могли!—говорит Ксения Логвинова.—Мечтали об
одном ушке, а тут можно сделать второе. Еще в Москве нас предупредили,
что устанавливать второй имплант целесообразно в течение ближайших трех
лет. Позже—не имеет смысла. Мы в тот же день выехали в Киев. Пусть с
некоторыми трудностями, но в целом операция прошла успешно. Теперь Алеша
способен улавливать источник звука с обеих сторон и с гораздо более
дальнего расстояния. Я хочу поблагодарить через газету всех, кто помогал
нам, а также выразить признательность коллективу "Скорой помощи". На
работе меня всегда поддерживали и понимали.
Сегодня Алеша ходит в
самый обычный севастопольский детский садик. Он очень активный,
любознательный ребенок. Ксения признается, что поначалу было огромное
желание всячески опекать его, ограничивать в играх, в общении с детьми.
Но потом в семье решили, что мальчик должен жить полноценной ребячьей
жизнью: кататься на велосипеде, играть в мяч. Он должен хотеть и уметь
общаться с детьми и взрослыми. Ксения вспоминает, как, еще будучи в
больнице, познакомилась с матерью двадцатилетнего парня, которому в свое
время был установлен слуховой аппарат. Женщина жаловалась на
замкнутость сына, на его неумение находиться среди других людей и винила
себя за это. Ксения дала себе слово не повторить ее ошибок.
—Мне
было предложено отдать Алешу в садик для слабо – слышащих детей,—говорит
Ксения.—Пришлось приложить усилия и доказать, что нормально слышащий и
разговаривающий ребенок может посещать обычный детский садик.
Воспитатели честно признались, что не знают, что делать с такими детьми.
Просили меня написать заявление, дескать, в случае чего я не буду иметь
к ним претензий. Никаких бумаг, конечно, я подписывать не стала. За
моим ребенком должны следить так же, как и за другими детьми. Думаю, что
таким образом сотрудники детского сада просто хотели избежать
ответственности. Но я заинтересована в том, чтобы мой сын был нормально
интегрирован в обычную среду.
...В конце беседы я попросила Ксению
сказать что – нибудь для тех, кто, возможно, в данный момент переживает
какую – либо трагедию. Что придавало ей силы идти вперед? Что помогало
преодолевать, как казалось, непреодолимые препятствия?
—Сила
воли,—сказала, ненадолго задумавшись, молодая женщина.—Любовь и
поддержка мужа, родных. Да, у меня был какой – то период паники, но я
научилась преодолевать свой страх. Не надо ничего бояться. И если кто –
то сказал "нет", не стоит быстро отказываться от своей цели. Надо верить
в себя и в свою мечту, тогда обязательно все сбудется!
Оксана НЕПОМНЯЩИХ.
Источник: http://slava.sebastopol.ua
|
