Сегодня посмотреть морской парад специально приезжают гости из многих городов России и Украины. Не удержалась от этого и Екатерина Великая. 2 января 1787 года она отправилась в свое знаменитое путешествие в Крым. В отличие от нынешних туристов, добираться от Петербурга до Севастополя ей и ее гостям (а в составе свиты императрицы были 32 высших европейских сановника, в том числе и австрийский император Иосиф II, путешествовавший инкогнито) пришлось почти пять месяцев. Но впереди была главная цель всего путешествия—новая морская крепость и новый российский флот. Екатерина II страстно хотела увидеть именно Севастополь, о котором была столько наслышана от своего бывшего фаворита князя Григория Потемкина, а гостям необходимо было продемонстрировать возросшую военную мощь России на южных границах империи. Едва императорский кортеж пересек границы Крыма, он неудержимо, минуя даже крымскую столицу Симферополь, устремляется на юг—к Севастополю.
22 мая (2 июня по новому стилю) 1787 года путешественники прибыли в Инкерман. Именно отсюда им предстояло увидеть первый в истории морской парад Черноморского флота. Во время обеда, который был дан в летнем дворце, бесшумно раздвинулись шторы, и перед глазами императрицы и ее гостей открылась Севастопольская бухта. В ней они увидели весь Черноморский флот: три корабля, двенадцать фрегатов, двадцать мелких судов, три бомбардирские лодки и два брандера, которые были построены в рекордно короткие сроки. По сигналу, данному Потемкиным, флагманский корабль с символичным названием "Слава Екатерины" поднял крейсер – флаг, и тотчас каждое судно салютовало 15 выстрелами.
"Среди дипломатов возникла немая сцена,—писал В. Пикуль в романе "Фаворит".—Де Линь, конечно, запечатлел ее на своих скрижалях: "Граф Сегюр в недоумении, Фицгерберт философски равнодушен, граф Кобенцель пытается уловить взгляд своего императора, а все придворные застыли с открытыми ртами". Принц Нассау – Зиген с завистью произнес: "Какая честь служить флоту Черноморскому!"
Чтобы эффект от этого зрелища был наиболее максимальным, главный режиссер спектакля, князь Потемкин, должен был выбрать абсолютно идеальное место для обзора бухты. Нас заинтересовало: где же располагался инкерманский дворец—первая "правительственная" ложа Севастополя, откуда были впервые продемонстрированы Европе город, вскоре ставший одной из самых неприступных крепостей в мире, и флот, спустя год снискавший славу непобедимого?
В краеведческой литературе почему – то укоренилось мнение, что дворец был возведен на Монастырской горе, находящейся в вершине Севастопольской бухты. На ней до сих пор сохранились руины средневековой крепости Каламита, а у ее подножия расположен Инкерманский Свято – Климентовский монастырь. Некоторые экскурсоводы даже дополняют свой рассказ "сочными" деталями, что для лучшего обзора гавани Потемкин, не особо церемонясь, велел снести одну из каламитских башен.
Однако стоит подняться на Монастырскую гору, чтобы понять, что это место для демонстрации флота явно неподходящее. Во времена Екатерины отсюда можно было увидеть только мелководную часть бухты, сильно заросшую камышом. Вдаль бухта совершенно не просматривается и даже непонятно—залив это или озеро.
В своих воспоминаниях французский посол граф де Сегюр пишет: "Между тем, как их величества сидели за столом при звуках прекрасной музыки, внезапно отворились двери большого балкона, и взорам нашим предстало величественное зрелище: между двумя рядами татарских всадников мы увидели залив верст на двенадцать вдаль и на четыре в ширину; посреди этого залива в виду царской столовой выстроился в боевом порядке грозный флот, построенный, вооруженный и совершенно снаряженный в два года". А принц Нассау – Зиген упоминает, что из окон дворца "...был виден Севастопольский рейд, и на нем военный флот, выстроенный в боевом порядке".
Совершенно ясно, что зрители видели практически всю Севастопольскую бухту до самого рейда (т.е. почти до входа в бухту). Сегюр даже преувеличивает ее размеры. Корабли располагались посредине бухты и были хорошо видны. Были видны и некоторые сооружения строящегося города. Такой вид мог быть только, если бы дворец стоял на Инкерманских высотах, расположенных на северной стороне бухты.
Но где именно?
Удивительно, но ни в одном из источников, с которыми нам довелось ознакомиться, не удалось обнаружить указание на точное местонахождение инкерманского дворца. Возможно, авторы книг об истории путешествия императрицы, слабо знакомые с севастопольской топонимикой (об иностранных участниках путешествия вообще говорить не приходится), просто не знали, как назвать высоту, на которой располагался дворец (некоторые авторы называют его павильоном, другие—галереей). Поэтому им пришлось описывать вид, который открывался с места, откуда Екатерина II и ее гости впервые увидели черноморскую эскадру.
Г.В. Есипов в своей книге "Путешествие императрицы Екатерины II в южную Россию в 1787 году" (1890 г.), являющейся самым капитальным трудом, посвященным этому путешествию, пишет: "Здесь, на самой высоте инкерманских гор, построено было по приказанию князя Потемкина великолепное временное здание и изготовлен для императрицы обед. Вид из этого здания был прелестный: на южной стороне деревня, укрепления Феодоре (так тогда называли крепость Каламиту, принадлежавшую средневековому княжеству Феодоро) и инкерманская долина, посередине которой протекала небольшая речка Черная, по – татарски—Биюк – Узень... По обеим сторонам долины возвышались отвесные скалы из белого мягкого камня, в которых иссечено несколько церквей и множество четырех – угольных комнат с коридорами, с выходами и лестницами; на северной горе виднелись ущелья и долины, усыпанные деревьями и кустарниками".
Ф.В. Ливанов в путеводителе "Инкерман и Инкерманская киновия" (1874 г.) как бы дополняет эту панораму: "Море бесконечным щитом облегало всю эту роскошную перспективу холмов, между которыми, как широкая бурая лента, к широкому подножию павильона притягивался длинный залив или рейд. По этому заливу тянулась линия наших военных судов—прямая, стройная линия..."
Из этих описаний становится ясно, что высота, на которой был построен инкерманский дворец, скорее всего, должна находиться на пересечении осей Севастопольской бухты и места впадения в нее реки Черной. Именно здесь расположена гора Маячная, входящая в состав Инкерманских высот и имеющая довольно пологие склоны. Свое название она получила в 1820 году, когда на ней был построен нижний Инкерманский маяк. Предположение о том, что именно отсюда Екатерина и ее гости наблюдали первый в истории морской парад, вполне логично, ведь недалеко от горы Маячной, в поселке Бартеньевка, сохранилась так называемая Екатерининская миля—каменный знак с обозначением мили, устанавливавшийся вдоль дорог, по которым пролегал маршрут императрицы.
Вот как об этом пишет в книге "Возвращение Екатерины Великой" известный севастопольский историк В.Б. Иванов: "22 мая царский поезд на сотнях лошадей под охраной отряда конницы прибыл из Бахчисарая в Севастополь. Почти 50 – километровый путь пролегал по живописным крымским долинам. И только на подъезде к Севастополю, в устье Бельбекской долины, где река Бельбек впадает в Черное море, кавалькаде карет пришлось подниматься на небольшую возвышенность. Миновав местность, где теперь расположен поселок Бартеньевка на Северной стороне, царский поезд направился к Инкерману. Григорий Потемкин очень грамотно продумал маршрут движения—никто из гостей не должен был раньше времени увидеть ни море, ни Севастопольскую бухту. В Инкермане, подъехав на вершину высоты, где сейчас расположен западный Инкерманский маяк, гости были приглашены в небольшой деревянный дворец, специально возведенный для этого случая. Оттуда, с высоты 60 метров над уровнем моря, открывалась великолепная панорама Севастопольской бухты со стоящими в ней кораблями".
Однако это красочное описание не соответствует действительности. Екатерина II никогда не проезжала через устье Бельбека и поселок Бартеньевка. Наличие мемориального знака ввело В. Иванова в заблуждение, и это нам стало ясно при более внимательном изучении источников, посвященных путешествию императрицы. А значит, и дворец должен находиться в другом месте.
Обратимся снова к книге Г.В. Есипова: "Отдохнув в Бахчисарае, императрица с графом Фалькенштейном (под этим именем путешествовал австрийский император) и прочими спутниками 22 мая выехала в Севастополь; перемена лошадей была через 20 верст при Мекензиевом хуторе, а затем, проехав 14 верст, остановились в Инкермане. Это был в старину богатый и многолюдный город, называвшийся греками Феодоре—теперь же путешественники видели только развалины уцелевших стен и башен".
Мекензиев хутор—это имение контр – адмирала Ф.Ф. Мекензи, командовавшего Черноморским флотом в 1783 – 1786 годах. Он находился на возвышенности, получившей вскоре название Мекензиевы горы, в восьми километрах восточнее вершины Севастопольской бухты и весьма далеко от той дороги, по которой, согласно В. Иванову, ехала в Инкерман императрица. Сегодня на месте хутора расположены несколько домиков Мекензиевского лесничества да туристская стоянка "2 – й лесной кордон". Впрочем, есть здесь и остатки старых строений, возможно, сохранившихся от хутора адмирала.
Что же произошло и почему был изменен заранее продуманный маршрут?
Как известно, дороги являлись второй главной бедой России. Поэтому крымские дороги, по которым должна была ехать императрица, Потемкин решил "...сделать богатой рукой, чтобы не уступали римским". Однако, как говорил другой государственный деятель, "хотели как лучше, а получилось как всегда".
Дорогу на Северную сторону, которая и должна была проходить через деревню Дуванкой (ныне Верхнесадовое) и нынешний поселок Бартеньевка, очевидно, просто не успевали сдать к приезду российской императрицы. А вот Екатерининские мили на ней были установлены уже за два года до путешествия. А.И. Маркевич в статье "Материалы архива канцелярии Таврического губернатора, относящиеся к путешествию императрицы Екатерины II в Крым в 1787 г." (1891 г.) приводит переписку губернатора Таврической области В.В. Каховского с Потемкиным. В 1785 году губернатор докладывал сиятельному князю, что "...мили от Севастополя через Бахчисарай, Акмечеть, Карасубазар до Феодосии все отделаны..."
А еще через год Каховский предлагает от Инкермана "...оставляя Дуванкой слева, проложить временную дорогу через сады между горами до Бахчисарая около реки Бельбека, которая и скоро хорошо может быть отделана без повреждения садов, а лежащую через Дуванкой дорогу по каменному косогору предоставить к совершенной отделке удобнейшему времени". Так появилась другая дорога, по которой императрица и отправилась в Инкерман.
Теперь можно восстановить путь Екатерины и ее спутников. Выехав из Бахчисарая в 8 часов утра, императрица направилась к реке Бельбек, которую в то время чаще называли Кабартой. Переправлялись через реку, скорее всего, по мосту в районе села Красный Мак (бывшее Биюк – Каралез). Недалеко от моста была и небольшая деревушка Кабарта, ныне не существующая (в описании крымского маршрута есть пометка "Бахчисарай—Кабарта—12 верст"). Далее дорога шла к пещерному городу Эски – Кермен (на старых картах—Черкес – Кермен) и хутору Мекензи. Этот участок дороги, в память о маршруте Екатерины, на современных туристских картах обозначен как Екатерининское шоссе.
Согласно военно – топографической карте полуострова Крым 1817 г., составленной генерал – лейтенантом Мухиным, дорога от адмиральского имения спускалась в долину Кара – Коба (в районе поселка Сахарная Головка). Далее она пересекала Черную речку через Трактирный мост, уходя в Балаклаву и Севастополь. Отходила от нее дорога и в Инкерман.
Описание этой части маршрута мы нашли в "Морском сборнике" за 1852 год. В нем сообщается что "...за две версты до дворца Ее Величество остановилась в Инкермане для осмотра пещер, иссеченных в скалах". Монастырь (его возрождение началось лишь в 1850 году) был заброшен и, скорее всего, путешественники ограничились посещением какого – то одного пещерного храма. Возможно, это был "собор Святого Георгия Победоносца" (ныне уничтоженный инкерманским карьером), обозначенный на карте 1773 года, составленной штурманом И. Батуриным.
Осмотрев пещеры, императрица и ее спутники отправились в инкерманский дворец. "В Инкермане, против самого рейда, на отлогой покатости горы, был выстроен еще другой каменный дворец, отделанный точно так же, как и городовой". К дворцу, расположенному действительно на горе Маячной, дорога поднималась по восточному склону. При таком маршруте путешественники не видели Севастопольской бухты, а значит, и сохранялся эффект ее внезапного появления в дальнейшем. "В 2 часа пополудни императрица прибыла в инкерманский дворец, где имела обеденный стол, после которого смотрела егерский полк, расположенный на равнине, близ дворца... По окончании смотра Ее Величество с многочисленною свитою в экипажах прибыла на графскую пристань, где... села на приготовленный для нее катер..."—сообщает "Морской сборник".
Здесь следует пояснить, что под графской пристанью автор имеет в виду небольшую пристань в имении графа М.И. Войновича, который в то время командовал Севастопольской эскадрой и портом. Его имение находилось в самой восточной балке, впадающей в Севастопольскую бухту с северной стороны. По его титулу балка и получила название Графской, так же, как и небольшая пристань. Нынешняя Графская пристань в ту пору официально называлась Екатерининской.
"Уехала Екатерина—опустели и выстроенные для нее дворцы, —писал М.Н. Коваленский в книге "Путешествие Екатерины II в Крым" (1916 г.).—Не прошло года с ее отъезда, и там, где пировала Северная Семирамида, водворилась мерзость запустения. Дворцы были обворованы, вещи растасканы, попорчены и изъедены мышами, в садах бродили стада, в покоях образовались течи, штукатурка обвалилась, крыши грозили падением".
Инкерманскому дворцу повезло больше других. Некоторое время он даже охранялся, а в 1820 году на его месте был построен нижний Инкерманский маяк. Место, которое выбрал для дворца князь Потемкин, оказалось действительно идеальным. Жаль только, что нельзя сегодня, подобно императрице и ее гостям, наблюдать отсюда за очередным морским парадом Черноморского флота.